По заявке

[ikeye]

Итак, это было исполнением вот этой

заявки

заявки: Локи | Тор | Мстители. Локи, захваченный в плен, в процессе допросов возненавидел стебущегося над ним Хоукая и превратил его в женщину. Старк, лишившийся соратника по хохмам и обретший лишний раздражитель в виде пятого размера мисс Бартон, расстроен больше всех.. Но по дороге я её так извратила, что на фесте меня прокляли и исполнение удалили. Но тут откуда ни возьмись появились слешеры и потребовали открыться в личку с целью в виде долгой и страстной любви вверх ногами. Поэтому я вывешиваю это здесь.

Название: Твой ход
Фендом: Мстители
Пейринг: Локи/Бартон
Рейтинг: R
Размер: мини
Статус: закончен
Саммари: Локи, захваченный в плен, в процессе допросов возненавидел стебущегося над ним Хоукая и превратил его в женщину. Бартон зол и мстя его будет страшна.
Дисклеймер: Персонажи принадлежат «Марвел».

обещаю хеппиенд

Подходили к концу четвёртые сутки допроса. Лишённый сна, отдыха и еды, мучимый ярким светом и непрекращающимся вниманием, пленник сидел на стуле и просто смотрел в стену напротив.
Локи бесился в ответ на высокомерную брезгливость Романовой.
Локи истерично ржал, сталкиваясь с детской обидой Роджерса на принесённые людям несчастья.
Локи сводили с ума монотонно повторяющиеся вопросы Коулсона.
Локи издевательски хихикал над попытками Старка установить какой-нибудь контакт вне рамок «пленник/мучитель».
Локи ненавидел Тора, который садился рядышком и, мечтательно улыбаясь, вспоминал Астгар.
Локи издали насмехался над Беннером, которого даже не пускали к нему в камеру.
Локи сидел на стуле, не двигаясь, его руки были стянуты за спиной так, что лопатки касались друг друга, и ни одна эмоция не отражалась на его лице.
Локи наслаждался.

Ровно до тех пор, пока не приходило время допроса Хоукая. С каждым разом Лафейсону всё труднее было контролировать себя. К концу уже первой смены Бартона трикстер отпустил мимику и фейспалмил без рук. К концу второй он готов был взвыть. К концу третьей он ругался матом сквозь зубы и это были единственные слова, что смогли вытянуть из него Мстители за эти 4 дня. Бессмысленный и беспощадный трёп стрелка взрывал ему мозг.
- А прикольно быть девушкой?..
- А рожать больно было?..
- А ты каблуки носишь?..
- Заткнись, пожалуйста, - наконец, процедил бог обмана.
- Слыш, а как это с конём?..
- А когда ты в девушку превращаешься, жрать меньше хочется?
- А ты когда волка родил, ты не испугался?..
- Как думаешь, я смог хоть чуть-чуть растянуть скотч? – еле слышно, Бартон даже не отвлёкся от рассуждений о практике приручения волков на Земле.
- А ты кого больше любишь - девушек, парней или коней?..
- А ты когда змею родил, ты её грудью кормил пока она была маленькая?..
- А вот когда ты тёткой бегаешь, ты можешь себе размер груди изменять?..
- Могу! – заорал, не сдержавшись, Локи. – А вот ты не сможешь!

Дикий вопль собрал весь первый состав Мстителей у камеры Локи. Первые несколько мгновений они наблюдали, как пленника избивает ногами, обутыми в тяжёлые армейские ботинки, невысокая молодая женщина с длинными светлыми волосами, разметавшимися по всей спине. Она была одета в мужские камуфляжные брюки, и они опасно натягивались на бёдрах каждый раз, когда она заносила ногу для очередного удара. Наконец, Коулсон нажал кнопку связи.
- Агент Бартон, если вы его убьёте, процесс вашего перерождения может оказаться необратимым.
Девушка замерла с занесённой для удара ногой. Потом обернулась, являя миру тонкое аккуратно выточенное лицо, неуловимо похожее на лицо Хоукая.
- Это сестра Клинта? Что она здесь делает? Она тоже в отряде Мстителей? – Старк, не отрываясь, смотрел на её грудь пятого размера, порнографически сплюснутую мужской футболкой. Мисс бешено взвизгнула и со всей силы вмазала в стену кулаком, разбив его в кровь. Потом она пнула стену и запустила пальцы в волосы нервным движением. Стив икнул. Девушка ещё раз обошла кругом пленника и присела над ним, по-мужски раздвинув колени. Стив снова икнул. Она приложила пальцы к шее Лафейсона и проверила скотч на руках. Потом, быстро поднявшись, помахала зеркальному окну, разрешая войти. Нетерпеливо дёрнула трикстера за ворот вверх, но не угадав новой массы и силы, чуть не повалилась на него сверху. Зло пнула стену и прошипела вошедшим приказ отнести бога в лазарет, намеренно грубо растолкала их плечами и ушла.

Спустя несколько часов Клинт сидела у постели бессознательного Локи и метала в дверь ножи. Когда к ней попытался заглянуть Тор, нож отскочил от его шлема и в палату никто больше не совался. Кроме Романовой. Она поймала нож, вошла и заставила одеть лифчик, чтобы "сосками не сверкать". И даже ножами поделилась. Когда она ушла, в кривую мишень, небрежно нарисованную на двери, полетели вилки.
- Какая милая девушка получилась, - прохрипел с постели трикстер. Бартон кинулась к нему и рывком приприподняла его за грудки.
- Верни меня обратно! - прорычала девушка.
- Неа, - бог обмана издевательски захохотал, растягивая разбитые губы. - Я не могу отказать себе в удовольствии ощущать, как меня прижимает к пятому размеру такая красотка как ты.
Локи получил в зубы.
Локи ржал.
И Бартон ещё долго слышала его хохот, пока мчалась, перепрыгивая через три ступени, в штаб по тревоге. И Коулсон чуть было не получил в зубы как Локи, когда предложил отсидеться в Щ.И.Т.е, пока он что-нибудь не придумает. Пришлось пристегнуть к колчану широкий ремень и проделать в нём несколько дополнительных дырок, чтобы удлинить его. А перевязь для ножей на предплечье наоборот пришлось убавить. Волосы были безжалостно обрезаны, но они тут же выросли снова, и Наташа в срочном порядке заплетала их в косу и прятала её под сбрую у стрелка на спине уже в вертолёте.

Прошло три дня. Бог обмана отлично выспался и отдохнул в лазарете, и теперь снова сидел в той же допросной и смотрел в зеркальное окно, как заживают на лице ранки. Мстители его пока не трогали, только рядовые сотрудники, держа его под прицелом, регулярно заклеивали ему рот и разминали ему затекающие руки, чтобы потом спеленать скотчем обратно. Потом пришёл Тор. Он выглядел уставшим. Бог осмотрел трикстера на предмет повреждений, жалостливо похлопал ресницами, ничего не сказал и ушёл. Пришёл Старк. Постоял рядом, почесал затылок, хмыкнул и тоже ушёл. Прошло ещё пару часов, Лофт развлекался тем, что делал ставки, кто придёт помолчать следующим.
И вот сначала вынесли стол, а потом Локи развернули вместе со стулом спиной к двери и зеркальному окну. Теперь он не мог видеть входящего. Поэтому он даже вздрогнул, когда за его плечом раздался тихий женский голос:
- Сегодня я промахнулся, - без эмоций, размеренно. - Впервые в жизни. А потом ещё раз. Знаешь почему? Грудь мешала. Огромная ёбаная грудь изменила угол прицела, а я не в состоянии был понять, как скорректировать. Поэтому ты мне должен пару десятков жизней, которых я не успел спасти.
Бартон понизил голос до шёпота и склонился к самому уху Локи.
- Я хочу своё тело обратно. Иначе я начну тебя мучить, и никто не станет меня останавливать. Я начну с прикосновений. Приблизительно вот так, - Клинт медленно отвёл тёмные локоны с шеи трикстера, чуть касаясь её подушечками пальцев. Локи прошибла крупная дрожь, а Хоукай склонился ещё ниже, и его дыхание вызвало марш толпы мурашек по телу бога, когда он продолжил ещё тише, и уже невозможно было идентифицировать голос по половой принадлежности. - Я буду касаться твоей кожи едва-едва, чтобы ты прочувствовал этот момент. Потом я займусь твоим ушком, ненадолго, потом спущусь губами к ключицам, - стрелок запустил пальцы в чёрные волосы на затылке и начал осторожно массировать. Бог со свистом втянул воздух через зубы и откинул голову, открывая горло под ласкающие впадинку под подбородком пальцы. - Твои доспехи, я справлюсь, мне Тор объяснил, как их расстегнуть. Я обращу пристальное внимание на соски, поглажу живот, недолго. Потому что потом я вернусь к плечам. Я скажу тебе, что обожаю твои плечи, и возможно даже укушу. Не переживай, я не больно. Потом пройдусь ладонями по бокам, - Бартон резко сжал его чуть выше талии обеими руками, Локи подавился судорожным вздохом. - Я буду ласкать твою спину, отмечу поцелуем каждый позвонок, напишу на ней языком своё имя. А потом укушу вот здесь, - он ткнул пальцем чуть выше поясницы и бог выгнулся, вытягиваясь в струнку. - Я вылижу тебя всего. Нахуй смазка, твоя дырочка будет вся скользкая от моей слюны и там будет ужасно горячо. Я растяну твою попку так, что тебе будет мало пальцев, и ты будешь умолять меня трахнуть тебя. И вот тогда я скажу, - голос девушки разко увеличил громкость, выдёргивая Локи в реальность, - "Извини, дорогой, нечем!"
Трикстер обнаружил себя в той же камере, дышащим как загнаная лошадь и с бешеным стояком. Он нетерпеливо дёрнул руки и Клинт услужливо вспорол скотч. Они глубоко вздохнули одновременно.
- Молодец, Локи, - сказал Хоукай своим мужским голосом и смачно чмокнул его в шею, оцарапав щетиной.
- Бартон, - окликнул Локи уже выходящего из допросной стрелка. - Однажды ты попадёшь ко мне в плен. Что ты тогда будешь делать?
- Я буду решать проблемы по мере их поступления.


В штабе было тихо. Мстители сидели за столом как примерные дети, а Коулсон не сводил глаз с Бартона, сложившего руки на груди в упрямом жесте.
- Агент Бартон, вы объясните свои действия?
Минута напряжённой тишины.
- Я оскорбил его, - спокойно начал стрелок. – Если бы после этого я не дал ему шанса сбежать, и его унижение получило огласку, он уничтожил бы Землю. Это был бы вопрос времени. Однажды он бы вырвался и перестал играть в войну, а просто стёр бы наш Миргард с плана вашего мирового дерева к чёртовой бабушке. И никто не смог бы ему помешать.
Минута молчания.
- Ну ладно, ладно! – вскочил с места Бартон. - Я испугался! Я никогда не участвовал в играх таких масштабов. Как представил себе, что он сделает, если по-настоящему разозлится, мне аж поплохело. Я из камеры бегом бежал. И думал, что по сути, это бессмысленно. Потом вспомнил, что не заклеил ему руки обратно и мне полегчало. Немного. Надеюсь, так мстить он будет мне одному, а с остальными играть по старым правилам.
- Вы поступили некорректно… - начал было Фил, но стрелок его тут же перебил:
- Мне нужно было моё тело! Руководство как-то не особенно шевелилось в этом направлении!
- Тем не менее, все ваши действия по отношению к пленным должны быть санкционированы.
- Эй! Мы же положительные герои, мы не пытаем пленников, мы не кормим их говном, мы не убиваем их матерей у них на глазах, мы законопослушные граждане, ставящие ценность человеческой жизни и свободы превыше всего, бля! – Хоукай уже бегал по кабинету. - Хотите честно? Я не понимаю, каким образом вы собирались добиться от него выдачи информации. Да если уж совсем напрямую, я не могу понять, нафига его ловили-то! Это же сплошная игра, он пытается захватить наш мир – мы ему мешаем. Да он, бля, бог! Он одним щелчком может превратить в пыль целый город, и ни жестяная банка, ни щит из вибрариума, ни зелёный гоблин ему помешать не могут чисто физически. То, что он оказался у нас в камере – чистая случайность! А может быть, это всё ваще он сам подстроил от скуки…
- Что я могу для вас сделать? - спокойно перебил Коулсон. Клинт тут же сдулся и упал обратно в кресло. Потом мрачно улыбнулся:
- Ничего. Буду надеяться, что стану игрушкой, а не трупом.
Заседание продолжилось. Лафейсон был отнюдь не единственной проблемой. Да он вообще ею не был, пока сидел тихо.

Сначала, пока каждый считал своим долгом сообщить Хоукаю о том, что сожалеет и что с ним было здорово работать, было неплохо, приемлемо. Постепенно начало казаться, что мстители с ним прощаются, а раз и сегодня он ещё здесь, то можно ещё раз подойти к нему, пожать руку, грустно поглядеть вслед. Ну и после обеда, ведь хорошо, что с ним ещё ничего не произошло, но ведь это может быть их последняя встреча. К этому прибавилось паническое ощущение слежки, но так как оно было постоянным, к нему Клинт привык быстро и практически не замечал. Когда Бартон окончательно устал от жалости к самому себе и ожидания конца за каждым углом, когда он устал засыпать, боясь не проснуться и каждый раз прощаясь с миром и с мамой, когда жалостливые, но крепкие объятия Наташи стали столь же привычными, как и остальных, стрелок решил, что пора прекращать.

Это было феерично. Мегафон голосом Хоукая пафосно вещал на всё здание, что солнце взошло, что оно светит и всем сегодня будет хорошо. Главное - пончики. Они выведут на верный путь. Так же всем по ушам проехался концерт из грохота мебели, когда Коулсон попытался вывести стрелка из рубки. И как Клинт удирал от него по вентиляционным трубам, все слышали тоже. Непрекращающиеся комментарии, которые так привычно неожиданно врывались в эфир всё последующее утро, вернули Щ.И.Т. на место в его голове. Что именно нахимичил стрелок в центре трансляции, не смогла понять целая бригада ремонтников. На утреннюю летучку Тор пришёл хмурый и с Мьёльниром розового цвета. Зато к зло скалившемуся со шкафа Бартону никто не стал подходить с объятиями. К обеду костюм Роджерса стал похож на ёлку из-за множества усеивающих его звёздочек разного размера, у которых всё время отклеивались уголки. Стив улыбался и пытался их пригладить. Тем же вечером Наташа вздохнула и покинула комнату отдыха из-за начавшейся партии покера с такой необходимой ему атрибутикой, как сигары, алкоголь и эмоциональное выражение подлежащих запикиванию мыслей.

Бартон проснулся с немилосердно гудящей головой и вынужден был проклясть того монстра, который притащить его в комнату – притащил, а воды не оставил. Во рту точно долго и сосредоточенно срали котята Роджерса. Так и не придумав, как им отомстить и не получить Кэпа в смертельные враги, Клинт пополз в душ. Душ был холодным. Куда делась горячая вода, он не понял, но уже спустя минуту мысленно и витиевато поблагодарил Коулсона за такой немудрёный способ снять симптомы похмелья и принялся мыться под ледяной водой. Если в душ он вползал, то из душа он выскочил готовый перевернуть весь мир, если ему дадут точку опоры. При таком настрое на улице обязательно должно было быть солнце, и Хоукай попытался раздвинуть жалюзи. Что-то там заело и у него не получилось. Бартон отмахнулся и бодро отправился в радиорубку повышать настроение остальным. В коридорах было тихо, Клинт мысленно хлопнул себя по лбу – забыл одеть часы, и понятия не имел, который час. Но расстраиваться по этому поводу не стал. Его репортаж должен стать особенно приятным Мстителям, которые будут под издаваемые им звуки просыпаться. Только радиорубка оказалась закрыта. В смысле, она и раньше никогда не бывала гостеприимно распахнутой, тем более для него, но сегодня дверь категорически отказывалась отвечать взаимностью на нежные ковыряния отмычками в замке. Так как рядом никого не наблюдалось, Бартон решил просто выбить дверь и по-быстрому найти нужные для задуманной шалости частоты, и потом уже начать репортаж и болтать до самого прибытия Коулсона. Но, кажется, за дверью поставили бетонную стену. Потому что на достаточно мощный удар дверь не сочла нужным среагировать хотя бы коротким подрагиванием. Решив пойти по другому пути, стрелок отправился в столовую, чтобы проползти в рубку по вентиляционной трубе. В столовой тоже было пусто. Вспрыгнув на стол, Бартон ударил по решётке вентиляции, но её, кажется, приварили. А саму трубу залили цементом. Потому что она тоже не шелохнулась. Хоукай вдруг понял, что стоит на столе посреди пустого помещения. Столовая будто вымерла. Она всегда была центром жизни, тут всё время кто-нибудь да обедал, только что сменившись или собираясь заступать на смену. Но сегодня тут не было ни одного сотрудника, даже стеллажи были пусты, и ни одной крошки не валялось возле кассы. Холодок пробежал вдоль позвоночника стрелка. Он вспомнил и холодную воду, и отсутствие часов на руке, и упрямые жалюзи, и не менее упрямую радиорубку… И идеальную тишину.
- Бля… - сказал он тихонько. Просто чтобы её нарушить.
- Совершенно согласен, - мурлыкнула тишина бархотным баритоном.

Бартон с ужасом ощутил, как всё тело скрывается под ледяными оковами, он не мог не то что голову повернуть, даже его глаза не могли сдвинуться с последней точки, на которую он смотрел. Дышать было очень сложно, малюсенькими глоточками, как в детстве, когда в больнице ему замотали грудь бинтами, чтобы зафиксировать сломанные ребра.
- Полагаю, ты задаёшься вопросом, почему я не напал на тебя раньше, - снова замурлыкала тишина. Звук шёл отовсюду сразу, не создавая эха, будто у стрелка в голове.
- Я ждал, когда ты закончишь играть в испуганного придурка и снова начнёшь плеваться со шпиля Эмпайер-Стрит-Билдинг, - мягко, даже ласково продолжила тишина. У двери, напротив замершего на столе Клинта, из воздуха медленно материализовался бог обмана.
- Ожидание наказания порой оказывается ужаснее самого наказания. Не в этот раз, конечно, но наблюдать как тебе страшно, было в некоторой степени забавно. Также, как сейчас ощущать твои попытки двинуться. Каждая твоя мышца, кроме необходимых для жизнеобеспечения, считает, что зафиксированна в пространстве и не может выполнять команды мозга. Так что, добро пожаловать.
Локи раскинул руки и тут же обстановка начала меняться. Будто на картинку вылили жидкость и краска медленно сползла, обнажая настоящий рисунок под ним. Столовая, сверкающая хромом, перетекла в пустое помещение на одном из самых высоких этажей недостроенного здания. Боковым зрением Бартон видел отсутствующие окна вместо одной из стен и спускающуюся на далекий город ночь. Последним метаморфировался стол, на котором он застыл. Края стола расплавленно обтекли, и тело, без команды владельца, опустилось на стул и приняло удобную позу. Теперь лицом стрелок был обращен к окну, прикинув на глаз расстояние и схему расположения наиболее известных зданий внизу, Клинт понял, что сидит на 60-ом этаже нового здания, которое строил Старк Индастрил. Бог обмана лениво двинулся к пленнику. Он примотал скотчем его руки к подлокотникам, а лодыжки к ножкам стула. Как только он закончил и отступил на шаг, мышцы Бартона получили свободу. Он тут же этим воспользовался и дернулся к похитителю изо всех сил. Чтобы быть откинутым назад со всей примененной им силы. Скотч был настоящим, и стул был привинчен к полу настоящими болтами.
- Ты что, фильмов не смотрел? Пока ты мне рассказываешь, как хитро всё устроил, мне уже бегут на помощь, - тут же заулыбался Бартон. - Ты теряешь драгоценное время, вальяжно расхаживая передо мной.
- В штабе три часа назад тебе на голову упал кирпич и ты лежишь в лазарете без сознания. Никто не знает, что ты похищен, чтобы кинуться тебя спасать, - Локи издевательски потрепал стрелка по щеке и отошел к оконному проёму. Ветер радостно принялся трепать полы его пальто.
- Я не собираюсь тебе рассказывать, что я с тобой сделаю. Я буду только смотреть, - Локи чуть поклонился и сделал ещё один шаг назад, потом демонстративно заложил руки за спину и немного расставил ноги, принимая свободную позу.
Загривка Бартона коснулась ледяная ладонь, и он запрокинул голову, интуитивно уходя от прикосновения. Вторая ладонь коснулась голени прямо под скотчем и брючиной. Третья ладонь пересчитала позвонки, вынуждая стрелка выгибаться.
- Как интересно, - протянул Локи, склонив голову набок. Ледяные ладони исчезли и по всему телу Бартона прокатились восстания и революции мурашек. Клинта чувственно передёрнуло. Ему внезапно стало жарко, а потом его резко окунуло в холод. На его шею вернулась невидимая ладонь. Теперь она была сухая и горячая. Погладив большим пальцем Бартона за ухом, ладонь спустилась на ключицы, погладила ямку между ними, спустилась ниже.
Когда Клинт уже сильно потом пытался восстановить в памяти, что происходило дальше, он не мог вспомнить ничего кроме разрастающегося удовольствия от иллюзорных прикосновений. Потом удовольствие превратилось в сладкую и непереносимую муку, когда бог обмана оставлял на пике, позволяя вздохнуть и поморщиться от зуда во всем теле, и начинал всё сначала. И так раз за разом. Бартон помнил только начало и как он шипел и ругался матом. Возможно, потом он кричал. От наслаждения и боли. Наверняка обещал Локи самые страшные казни. Он не помнил.
Спустя три дня Лафейсон явился к Старку, небрежно бросил к его ногам безжизненное тело стрелка и испарился. Спустя ещё два часа док стоял в кабинете у Коулсона и длинными витиеватыми фразами вещал про страшное истощение, обезвоживание и общее критическое состояние. Фил предложил сократить диагноз до трёх слов, которыми и стали "он может умереть". Сначала Коулсон молчал. А потом попросил доктора лишить Бартона такой замечательной возможности по-тихому свалить из отряда.
"Баааартооооон, - послышался тихий бархатный голос сквозь вату и туман, окутывающих Клинта, - мы ещё не доиграли..."
"А тебе не кажется, что ты немного увлёкся и игру придётся закончить просто вследствие физического уничтожения противника?!" - мысленно огрызнулся Хоукай.
"Обижааааешь, - протянул голос, - я был очень аккуратен", - стрелку показалось, или голос и правда будто повеселел? - "Даю тебе несколько дней на придумывание следующего твоего хода!" - объявил голос жизнерадостно.
"А потом прочитаешь его у меня в голове?" - саркастично ухмыльнулся Клинт.
"Это было бы неинтересно и неспортивно. И вообще, в твою голову соваться - себе дороже. Эй, ты что, шиперишь Тони и Стива?!" - в голосе было столько изумления, что Бартон довольно расхохотался. Ему было хорошо. Тела он не чувствовал, звуков никаких кроме бархатного журчания голоса, не слышал. Его всего немного покачивало, будто он плыл, расслабленно откинувшись на дно в лодке, по тихому течению реки, а сверху его охраняли от жгучего света солнца низко нависшие ветви.
"Тебе надо поспать," - тихо сказал голос.
"Не смогу сейчас заснуть. Так прикольно себя чувствовать в нигде!" - небрежно отмахнулся Хоукай.
"Ты слышишь меня?" - деловито поинтересовался голос, сделав паузу.
"Да," - стрелок озадаченно прислушался. Теперь в тишине было слышно ещё и едва различимое дыхание. - "Да! Слышу!"
"Отлично," - сварливо отозвался голос. - "Тогда я иду спать" - и замолчал. Было слышно только постепенно выравнивающееся дыхание, и Бартон сам не заметил, как тоже заснул.
Потом он проснулся. Вокруг суетились доктора, и Коулсон пришел поздравить его с выходом из комы. Вернее, он поздравил с выползом из неё, и заметил, что Хоукай молодец, что удержался на грани. А потом врачи пожалели, что Клинт очнулся. От нечего делать он крал у них лекарства и записи до тех пор, пока не наткнулся на собственную медкарту. Когда к нему зашел поболтать Тони, он выпросил у него какой-то гаджет с выходом в Интернет, заперся в палате и долго сосредоточено гуглил собственный диагноз под концерт из воплей и ругательств медсестёр и врачей под дверью.
Дверь взломали, карту отняли, а Бартон ещё долго сидел злой и взъерошенный.

Когда Бартон выполз из лазарета, кровожадно улыбнулся и заявил, что отправляется на охоту, никто и предположить не мог, что он просто выйдет ночью, натянет лук, встанет в переулке под фонарём и крикнет: "Локи, выходи, подлый трус!" И никто, даже сам стрелок, не мог предположить, что вокруг него тут же возникнет целая толпа одинаковых Локи. Вот теперь он стоял, кусал губы и думал, какой он дурак.
- Что же ты не стреляешь? - поинтересовались Локи, одинаково растягивая губы в слабой улыбке.
- Я не знаю, который из вас настоящий, - зло процедил Бартон, переводя прицел с одной иллюзии на другую.
- Вот он я, - по переулку пронёсся ветер и бог остался в единственном экземпляре прямо перед стрелком. Он глубоко вздохнул и раскинул руки, приглашая и издеваясь.
- Любишь риск, встал ближе всех? - довольно ухмыльнулся Клинт, опустил лук и шагнул к трикстеру вплотную. Локи распахнул глаза и побледнел, а Бартон притянул его за воротник и поцеловал. Иллюзия рассеялась, оставляя в кулаке стрелка воздух, а настоящий бог нерешительно шагнул в полосу света из ниши.
- Бартон, ты что творишь? - тихо спросил он, его брови жалобно приподнялись.
- Что, ты так не играешь? - нагло усмехнулся стрелок. Он медленно подошёл к трикстеру и остановился, едва не касаясь. - Теперь ты настоящий?
- Да, - прошептал бог, не отводя испуганного взгляда. Бартон привлёк его к себе за талию, довольно вздохнул и уткнулся носом в шею.
- И правда настоящий, - мурлыкнул стрелок ему на ухо. - Тёплый и вкусно пахнешь.
- Что ты творишшшшь, - зло прошипел Локи, застывая в неподвижную статую.
- Эй! Расслабься! Ты сделал ход, теперь моя очередь, как в шахматах. Умеешь играть в шахматы? - улыбаясь, Клинт запрокинул голову, чтобы заглянуть ему в глаза. - Давай ты перенесёшь нас к себе в берлогу или где ты там поставил свою кроватку?
- С чего бы я стал это делать? - холодно процедил трикстер.
- А разве тебе не интересно, в чем заключается мой следующий ход? - хитро подмигнул стрелок. Потом ещё теснее притёрся к Лафейсону и нетерпеливо подёргал за пояс. - Ну? Давай уже, колдуй!
Локи негодующе фыркнул и начал плести заклинание, для чего ему пришлось обнять Бартона. Тот довольно зажмурился и опять уткнулся носом в шею бога. За спиной стрелка меж ладоней трикстера потекли легкие руны, сотканные из голубоватого света. Пощёлкивая и перемигиваясь, руны расцвели распустившимся гигантским цветком, завертелись и утянули в свой водоворот бога и стрелка.
- Как ты это делаешь? - спросил Клинт, толкая трикстера на кровать.
- Делаю что? - тут же откликнулся Локи, раскидывая руки и позволяя Хоукаю нависнуть над собой.
- Ну, создаёшь иллюзии... - произнёс стрелок немного неуверенно, затрудняясь дать более точное определение.
- Ты слышал о том, что наука и магия идут рука об руку? - бог дождался кивка человека и продолжил. - Воздействие на мозг. Определённые волны определённой силы на определённые участки мозга. Возникает иллюзия. Ты видишь и ощущаешь то, что я хочу, чтобы ты видел и ощущал. Веришь в то, во что я хочу, чтобы ты верил.
- Да ты опасный человек! - воскликнул Клинт, улыбаясь. - Или йотун? Кто ты?
- Для тебя я - бог! - Локи одним движением опрокинул стрелка на кровать и уже сам навис над ним.
- Тогда объявляю новые правила игры! - ничуть не смутился новым положением стрелок. - Никакой иллюзии.
- С чего бы это?
- Так мы уровняем позиции. И мне дорог мой мозг.
- Мне нравится твой мозг, - усмехнулся Лафейсон. - Что ты будешь делать дальше?
Бартон скинул его и снова подмял под себя. Потом начал проворно расправляться с ремешками доспеха и возмутился в ответ на удивлённый взгляд трикстера.
- Что?! Я готовился! Свой ход я продумал до мелочей, - и с довольным урчанием приник к его груди, обдавая жарким дыханием постепенно открывающуюся кожуу. Бог ежился под его прикосновениями, а Клинт вдруг спросил, - расскажи, что было после того, как ты выпал из Асгарда?
- Вслед за лучом и куском радужного моста меня утянуло в Йотунхем, - его голос вдруг стал нейтральным, глаза смотрели в потолок, а кожа начала превращаться в синюю. Он будто отгородился от раздевающего его стрелка. - Я свалился на обломки сверху в свободном падении, переломал себе все кости, проткнул всё, что можно, и провисел на обломках до тех пор, пока снега их не замели, а мороз не создал над ним достаточную корку, чтобы я смог снять себя с игл, как бабочку. Потом ещё долго отлёживался в пещере - пришлось ломать кости заново, они неправильно срослись в подвешенном состоянии. Потом ещё дольше строил мост, чтобы попасть в Миргард.
- Было больно? - тихо спросил стрелок, целуя синее плечо, которое тут же вернуло себе нормальный цвет. Бог глубоко вздохнул, возвращаясь из воспоминаний.
- Было холодно. Очень.
- Зачем ты воюешь с нами? - его губы спускались всё ниже, даря коже с каждым поцелуем привычный цвет.
- Скучно. И я не хочу, чтобы Тор вернулся в Асгард, если я не смогу сделать того же.
- Почему ты не можешь вернуться в Асгард? - мурлыкнул Хоукай снизу.
- Ещё не достаточно сил. На Земле меньше магии, ее сложнее накопить, - трикстер судорожно смял в кулаках простыню.
- Ну ладно, - Бартон лукаво улыбнулся и спросил, - хочешь, я снова расскажу тебе, что сейчас собираюсь сделать?
- Только кратко, и приступай уже, - нетерпеливо выдохнул Локи.
- Хорошо. Сейчас я собираюсь заняться с тобой сексом. Обычным таким, человеческим. Но тебе понравится!